Андрей Ливадный - Ответный удар [= Последний из бессмертных]

В пещере царила прохлада, не смотря на невыносимую жару снаружи. Иван невольно поискал взглядом устройство кондиционирования, но датчики импланта не лгали, прохлада пещеры оказалась явлением естественным.

— Садись. — Раздался хрипловатый, усиленный эхом голос ганианца.

Иван не торопился подчиняться распоряжению.

— Не ломайся, как туристка, джелави.[1] — Вновь с легкой хрипотцой заговорил ганианец. — Мы воины и нет смысла враждовать взглядами. Ты храбро сражался и заслужил уважение. — Он жестом указал на скамью. — Меня зовут Файзулло. Я старший в совете клана Джавгет.

Иван присел на жесткую скамью. Начало аудиенции ему не понравилось. В словах ганианца уважение звучало наигранно, а вот угроза казалась откровенной.

Он продолжал молчать, придерживаясь избранной тактики поведения. Терять ему все одно — нечего. Если Файзулло так приспичило, — пусть говорит.

Тот не заставил себя ждать. Поерзав в старинном кресле, вырезанном умельцами из огромного корневища какого-то дерева, ганианец продолжил:

— Ты молчишь. Спрашиваешь себя, что с тобой сделает клан в отместку за четыре уничтоженных истребителя?

— Я молчу, потому что мне нет нужды говорить. — Решил расставить правильные акценты Таманцев. — Твои люди напали на гражданский конвой. Совершили преступление. Я же исполнял свой долг. Мне жаль тех, кого твоя алчность послала на смерть.

— Заблуждаешься. — Интеранглиский ганианца был очень даже неплох. Странное складывалось впечатление. Древняя пещера, отсутствие бросающихся в глаза в глаза кибернетических устройств, кажущийся аскетизм интерьеров, два туповатых охранника у входа, словно сошедшие со страниц учебника древнейшей истории… и холодный, лживый, жестокий взгляд Файзулло, его насмешка, прячущаяся в уголках упрямо поджатых губ, правильное произношение, невольно указывающее, что образование ганианец получал на одном из центральных миров, скорее всего на Кьюиге…

Иван до того, как стать пилотом аэрокосмического истребителя, окончил общевойсковую академию ВКС и пять лет прослужил в спецподразделении космического десанта. О специфике персональной подготовки офицеров сил быстрого реагирования знали лишь сами абитуриенты да их преподавали, поэтому Файзулло зря расслабился, изображая недалекого, но и не кровожадного шейха средней руки. Таманцев многое подмечал по едва уловимым теням, что пробегали по лицу ганианца, его манере говорить, держать себя…

— Заблуждаешься, джелави. Из моих людей не пострадал никто, сбитые тобой истребители действовали под управлением модулей «Одиночка». А теперь… — Файзулло подался вперед, почти привстав с кресла, облокотившись о разделяющий их стол, — теперь подумай, сколько стоит один модуль системы искусственного интеллекта?

Таманцев пожал плечами. На риторические вопросы он отвечать не собирался. Модули «Одиночка» ценились очень высоко, потому что были запрещены к производству, продаже и эксплуатации частными лицами. Системами искусственного интеллекта оснащались только боевые единицы флота, подчиненные непосредственно Совету Безопасности Миров.

— Правильно, много. — По-своему расценил его невозмутимость ганианец. — Потому мои люди и не бросили тебя подыхать в капсуле пилот-ложемента, после катапультирования. Что мне толку в смерти такого искусного и отважного пилота, как ты? Кто вернет клану стоимость уничтоженных машин?

Таманцев лишь пожал плечами в ответ.

— Ты вернешь. — Прошипел Файзулло, на секунду выпуская на волю свою истинную сущность. — Можешь продолжать молчать, но не думай, что я позволю тебе умереть легко. Нет. — Он вновь откинулся на спинку старинного кресла, напуская на лицо маску невозмутимости. — Знай, что конвой все же не смог уйти в гиперпрыжок. Торговцы люди сговорчивые. Они пожертвуют всем, ради спасения собственной шкуры. Я даже соглашусь отпустить некоторых из них… не безвозмездно, конечно, а в обмен на маленькую услугу. Они дадут интервью ведущим каналам галактических новостей, где расскажут, как галакткапитан Таманцев предал их, вступив в сговор с ганианскими пиратами. Я дам им запись, сделанную в тот момент, когда мои люди подбирали в космосе твою капсулу с пилот-ложементом, как почтительно сопровождали тебя в медицинский отсек корабля. — Файзулло усмехнулся, довольный своей изобретательностью. — Обломки твоего истребителя превращены в излучение и космическую пыль. Не сохранилось ни «черных ящиков», ни других источников информации, свидетельствующих, что капитан Таманцев дрался и уничтожил четыре ганианских корабля. И твой ведомый никогда никому ничего не расскажет. Его машину сожгло ударами плазмы. Но торговцы обязательно упомянут, как ты сначала расстрелял своего ведомого, и лишь потом катапультировался, позволив пиратам беспрепятственно догнать и захватить конвой.

Таманцев молчал.

— Спрашиваешь себя: что дальше? — Ганианец зловеще усмехнулся. — Если ты скажешь мне «нет», я выпущу тебя отсюда живым, клянусь Шиистом. Сам понимаешь, отмыться ты не уже сможешь. Мне нет смысла пачкать руки в крови, — выброшенный на улицу ты станешь нищим на паперти Ганиопорта, вот самый лучший вариант, а могут быть и худшие. Например, рабство: не все люди моего народа живут в мегаполисе. Многие, как и встарь, кочуют по пустыням. Они совсем дикие, — хохотнул Файзулло. — Им постоянно нужны рабы, чтобы ухаживать за верблюдами. Медленная смерть в пустыне растянется на годы…

Иван уже минуту мысленно уговаривал себя не сворачивать шею этому ублюдку немедленно.

Пусть выговориться, наконец. Надо узнать, что он хочет? К чему такие сложности?

— Если ты правильно меня понял, капитан, клану необходим опытный пилот. Нам некем заменить уничтоженные тобой модули искусственного интеллекта. Пока некем. — Уточнил Файзулло. — Приобретение новых, — дело времени. А время нам сейчас очень дорого. Есть грузы, которые нужно сопровождать, и доставлены они должны быть вовремя. Тебе предстоит четыре рейса. По одному за каждый уничтоженный истребитель. Миссии конвоя, если тебя волнуют детали.

Таманцев продолжал молчать.

Сказки Файзулло его не интересовали. Совершишь четыре рейса, и мы тебя отпустим. Подобным обещаниям не поверит даже стажер-первогодка.

Таманцев оценивал свои шансы. Информационная западня, которую ганианец видимо считал вершиной искусства шантажа, выглядела по-минимому смешно. Ему не придется доказывать собственную невиновность. Прежде чем вступить в бой с превосходящими силами противника, он отстрелил капсулу с нанопылью, которая тут же раскрылась, позволив своему содержимому рассеяться в пространстве. Высокотехнологичные микрочастицы фиксировали все, начиная от переговоров между кораблями конвоя, и заканчивая подробными сигнатурами боя, видеоизображением, и прочими деталями, вплоть до автоматически посылаемого системой спасательной капсулы отчета, свидетельствующего, что на момент катапультирования галакткапитан Таманцев израсходовал весь бортовой боекомплект, а его истребитель получил критические повреждения.

Рассудок работал быстро, но не лихорадочно.

Допустим, я сейчас придушу Файзулло. Два его охранника не в счет, с ними тоже справлюсь, но что дальше? Оперативных связей на Ганио у меня нет. Мстительность кланов известна всем, так что попасть на борт челнока или грузового корабля, стартующего из Ганиопорта мне не светит. Подыхать в пустыне? Много чести этим отморозкам.

Уйти во время выполнения задания мне так же не дадут. Значит, остается один выход — действовать немедленно, но осмотрительно.

— Где гарантии? — Медленно, внятно осведомился Таманцев, заставив Файзулло поперхнуться очередной фразой.

— Ты о чем?

— Какие у меня гарантии, что, выполнив задания, я получу свободу, а не отправлюсь ухаживать за верблюдами?

Ганианец прищурился.

— Ты все понял правильно, да? Тебе некуда деваться. — Файзулло вдруг спохватился, осознав, что начинает болтать лишнее. — Можешь не беспокоиться. Мое слово, как скала.

Скорее как лживый песок, меняющий очертания барханов… — Мысленно уточнил Таманцев, но вслух тему развивать не стал.

Изобразив глубокую задумчивость и сомнения, что оказалось совсем несложно в его положении, Иван, нехотя, через силу стал задавать уточняющие вопросы:

— Тип истребителя, на котором мне предстоит лететь?

Файзулло брезгливо поморщился. Непонятно что означала его мимика, презрение к внезапно «сломавшемуся» офицеру ВКС Конфедерации или пренебрежение той техникой, что находилась сейчас в его распоряжении.

— Старый. — Односложно, ответил он. — «Фантом».

— Насколько старый? В каком состоянии бортовые системы? Когда осуществлялся полный технический регламент? — Теперь вопросы сыпались на ганианца, как твердые горошины.